Я, к счастью, знаю, что такое взрослый столичный интеллигент. Я вижу его следы в жизни. Со дня рождения до смерти он проходит путь измены и, забыв тайну своей жизни, верит в "реальность".

Его ведет рука машинного разума, и не знает он что его "да" - "ад" для детства. Постепенно вытравилась душа в парах каменного мозга, и он мертв, - что нам до него, но это наш "критик". Он пишет о чем угодно, но, конечно, больше всего о живописи и литературе, и вот - душа поэта, ищущая загадки и бюро похоронных процессий и шума ветра, налагающая заклятие на каждый день, - во власти механизма, который забыл, что, может-быть, сегодня его последний день.

И вот, пока не пресеклась их жалкая жизнь среди забот о "дне", я попытаюсь усовестить эти самоуверенные ожесточенные души.

Гг. Философов, Луначарский, Неведомский и юный Левин!!!

Вот вы - взрослые умные люди, много жили и думали и, по всей вероятности, знаете, что некрасиво и глупо говорить о том, чему чужд и чего представить не можешь.

Нельзя же в самом деле так! А вы поступаете еще хуже! Публицисты на листах всех газет, вы нисходите до грубых и некультурных приемов. Послушайте, напр., г. Философова.

"Но на Бурлюков надежды нет никакой. До такой степени пошло и глупо все, что они пишут. И главное не смешно. А до крайности скучно, потому что на этой литературе. "скопца" лежит печать скудоумия и вырождения. Такое зрелище всегда тягостно, так как тягостно смотреть на полубезумного ловкача Щетинина, смущающего малых сих".

Неужели после этого мы не будем видеть в ваших писаниях только цинизм зазнавшихся лакеев литературы.

Вы ругаете и унижаете моего брата Давида Давидовича, меня самого и наших милых друзей: Хлебникова, Маяковского, Лившица, и все потому, что вы не чувствуете поэзии и никогда не были поэтами. И вот мы, "дети" по вашему мнению, а по мнению некоторых маленьких философов "сумасшедшие и шарлатаны", просим на минутку оставить вожжи общества и послушать нас, "хулиганов" и "безумцев".

Вы, воспитанные под знаменем свободы слова со знанием диалектики и уместности сказанного, стараетесь убедить ваших читателей, что мы подонки Нашей родины. Как низкие и невоспитанные люди, вы, "делатели русской свободы", прибегаете к приемам вроде Нордау и д-ра Баженова, опозоривших себя идиотическими надругательствами над символистами. Одно дело сказать, что Блоки и др. - портные и им нужна дача на реке. Это Ваш чинопочитающий ум прекрасно понимает, но прибегать к провокаторским приемам, приемам, которые не находят других слов, кроме ругательств и инсинуаций - это недостойно людей.

Если бы вы тонули, я не пожалел бы жизни, спасая вас, а вы нам говорите грубости. Может-быть, я буду с вами знаком, и тогда вы поймете разницу между двумя типами выражений. Некоторые из вас борцы за свободу религии и труда и - вот какое позорное противоречие!! МЫ, ВАШИ БРАТЬЯ, а вы нас оскорбляете и унижаете за то, что мы не рабы и живем свободой. И если за нами идет молодежь нашей родины, то это ваша вина - вы были и есть азиаты, губящие все молодое и национальное. Вы лицо той старой России, которая пережила 1905 год - в вас душа гонителей истинного искусства - духовных крепостников Белинского, Писарева, Чернышевского.

Вы жалуетесь на реакцию и безвременье! - Вы же их создали! Зная ваш нрав - ваши политические противники могут ничего не бояться - рука руку моет: они угнетают тело, вы - дух.

Вы хуже и опасней черной сотни, - она не скрывает своего дикарства и изуверства, вы-же одеваетесь в манишку западничества и образованности fin du siecle и действуете не прямо, а исподволь. Особенно это характерно для гг. Левина и Неведомского. Первый ретиво взъелся на Тана и за что, послушайте-ка:

"Но что собственно пленило Тана у футуристов, помимо "пылающих глаз Бурлюка" и огнедышащей горячности диспутантов?

Пленили еще… "колокольчики"."

Господин Левин поражен в глубину сердца тем, что не все так фальшивят, как он, (несмотря на муз. задатки) посему изрекает:

"Но мне даже фортепиано "Литературки", усыпившее Тана, все-таки разнообразнее и богаче, чем однообразная монотонная бойкость валдайского "колокольчика", даже если присоединить к ней ухарское треньканье балалайки."

У Левина не хватает порядочности даже на то, чтобы процитировать верно, и он губит Тана передержкой. - Он забыл, что ему нужно сперва прочесть 25 томов Брюсова. Неведомский не отстает от Левина и ловким вывертом руки пытается потопить г. Брюсова, а с ним и весь символизм.

"Бурлючество", - разрешите мне такой сокращенный термин, - усыновлено г. Брюсовым от лица "символизма" вообще. Символистов он называет без обиняков "прямыми предшественниками футуристов", и чисто-отечески журит последних за игнорирование этой преемственности, за отречение от своего "роду-племени"…

Никому, конечно, не дано так чувствовать все таланты.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Н. Бурлюк

Конец статьи Н. Бурлюка не мог быть напечатан по независящим от редакции обстоятельствам…

Ар. ред.