Михаил Матюшин. Русский кубофутуризм

На выставке матюшинского объединения КОРН (Коллектив расширенного наблюдения) в Центральном Доме Союза работников искусств. 1930 г


мальчик
собачка
поэт
младенчество лет
Удар
нож
ток
посинело
живи
живешь умираешь
жизнь скучнее смерти
смерти
живи мертвец
сосущий мертвых
всегда свежих
и так живу
полый
протух.

Это замечательное стихотворение Крученых заставляет невольно работать воображение, обостряя представление своей диалектикой. Затем я объяснил, что старая форма стала настолько доступной, что даже писаря свободно работают стихи под Лермонтова и что прежний способ рассказа или описания был так искажен ненужными предложениями, высокопарными словами, что в настоящее время кажется нелепым.
Вот один пример: недавно я встретил одного старика, культурного по своему времени, и он начал рассказывать мне, как он забыл калоши. Он начал с травосеяния на юге и того, какие платья носили в то время, когда еще не было калош, и что Исаакиевский собор еще не был начат, а цены на мясо были очень низкие.
Это вызвало шумное одобрение слушателей.
Я объяснил, что опера имеет глубокое внутреннее содержание, издеваясь над старым романтизмом и многопустословием, что Нерон и Калигула - фигуры вечного эстета, не видящего "живое", а ищущего везде "красивое" (искусство для искусства), что путешественник по всем векам - это смелый искатель - поэт, художник-прозорливец, что сражающийся сам с собой неприятель - это конец будущим войнам и что вся "Победа над Солнцем" есть победа над старым привычным понятием о солнце как "красоте".
Объяснение со студентами мне удалось вполне. Они мне аплодировали и сделались нашими лучшими помощниками.
Постановку субсидировали Жевержеев и Фокин, содержатель "Театра миниатюр" на Троицкой. Наши первые репетиции в "Театре миниатюр" вероятно воодушевили наших меценатов; Фокин, прослушав первый акт оперы, весело закричал:
- Нравятся мне эти ребята!
Постановка была решена. Снят был театр Комиссаржевской на Офицерской и там начались репетиции, но наши меценаты не очень раскошелились.
Нельзя было достать хороший рояль, привезли с опозданием старую "кастрюлю", хористов наняли из оперетты, очень плохих, и только два исполнителя - тенор и баритон - были приемлемыми.
Репетиций было всего две и наспех, кое-как.
Малевичу долго не давали материла для декораций.
В день первого спектакля в зрительном зале все время стоял "страшный скандал". Зрители резко делились на сочувствующих и негодующих. Наши меценаты были страшно смущены скандалом и сами из директорской ложи показывали знаки негодования и свистели вместе с негодующими.
Критика, конечно, беззубо кусалась, но успеха нашего у молодежи она скрыть не могла. На спектакль приехали московские эго-футуристы, весьма странно одетые, кто в парчу, кто в шелка, с разрисованными лицами, с ожерельями на лбу. Крученых играл удивительно хорошо свою роль "неприятеля", дерущегося с самим собой. Он же и "чтец".
Малевич написал великолепные декорации, изображавшие сложные машины, и мой портрет. Он же придумал интересный трюк: чтобы сделать громадными в первом акте двух будетлянских силачей, он поставил им на плечи на высоте рта головы же в виде шлема из картона — получилось впечатление двух гигантских человеческих фигур.
Жевержеев был так напуган, что на мою просьбу вернуть Малевичу имеющиеся у него рисунки костюмов (не купленные им, он был экономен) наотрез отказался, говоря, что у него нет никаких рисунков Малевича и что он вообще не меценат и с нами никаких дел не желает иметь.
Единственно, что удалось, это издать оперу "Победа над Солнцем" в виде либретто, с несколькими кусочками музыки.
Вскоре произошел и распад общества художников "Союза молодежи".
Четвертый номер журнала так и не вышел. Парчовый хозяин** перестал его субсидировать.
Первые шаги в искусстве всегда трудны и тяжелы. Тот, кто видел Малевича с большой деревянной ложкой в петлице, Крученых с диванной подушечкой на шнуре через шею, Бурлюка с ожерельем на раскрашенном лице, Маяковского в желтой кофте, часто не подозревал, что это пощечина его вкусу. Его радость перешла бы в ярость, если бы он уразумел, что мы этим осмеивали пошлость мещанско-буржуазного быта.


*Отрывок из неизданной книги "Творческий путь художника"

**Л. Жевержеев являлся владельцем фабрики по производству парчи

Опубликованов в: Русский футуризм : теория, практика, критика, воспоминания / Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького РАН ; сост. В. Н. Терехина, А. П. Зименков. — М. : ИМЛИ РАН : Наследие, 2000. — 480 с. : ил.

1