«И вот усмешки, крики, давка кто-что, зачем сей крик? Жена стоит — живая ставка… это про карточную игру… ее держал хвостач-старик».

Последний раз в доме на Музейной, 10 эти строки звучали больше века назад. Тогда здесь жила Ольга Розанова, представительница направления живописи, которое впоследствии получило название русского авангарда. Стихи авторства поэтов-футуристов Алексея Крученых и Велимира Хлебникова. Розанова иллюстрировала их поэму «Игра в аду», вышедшую в свет в 1912-ом. Издание сверхраритетное, как сам дом на Музейной. Ведь до последнего времени даже самые искушенные искусствоведы не знали, где во Владимире жила и работала Розанова.

— В контексте обращения с наследием авангарда это довольно редкая вещь. Считалась, что этого дома нет, что он утрачен, и вообще непонятно. Когда Алексей Арискин в прошлом году делал доклад, по неопровержимым архивным данным выяснил, что этот дом — это он. Все были очень сильно поражены, мы сразу нацелились на то, чтобы здесь как-то обосноваться, — поделилась Полина Вахотина, директор Розановского центра.

Среди гостей не совсем еще приведенного в порядок Розановского дома эксперты из Третьяковки, Русского музея, музея имени Пушкина — участники третьего симпозиума по творческому наследию Ольги Розановой. Интерес ведущих музеев неудивителен — имя Розановой стоит в одном ряду с именами Казимира Малевича, Василия Кандинского и Натальи Гончаровой — основоположников русского авангарда. Уровень научной дискуссии соответствующий.

— Говорили о составляющей столичной и провинциальной в русскому авангарде. Что очень важно. Для нас в том числе, ведь Розанова из провинции. Многие авангардисты из провинции. Я настаивала на том, что авангард в основном провинциальное явление, мне возражали все, потому что они из столиц, — подчеркивает ученый секретарь центра Анна Бражкина.

Розановский дом лишь один из эпицентров симпозиума, второй — в выставочном зале детской художественной школы. Здесь организаторы собрали коллекцию подделок работ Ольги Розановой. Уже несколько десятилетий авангардная живопись — одно из самых востребованных на западе направлений русского искусства. Стоимость некоторых картин исчисляется шестизначными цифрами, как следствие — не поддающееся учету число подделок.

— Это касается не только Розановой, но и всего русского авангарда. Потому что Розанову как раз подделывают в меньшей степени, поскольку она менее известна. И она не так на слуху на европейском рынке как Гончарова, Ларионов или Малевич. У нее все-таки было меньше выставок, а персональных выставок за границей не было вообще. Хотя эта, на которой мы находимся, показывает десятки работ, которые поддельные, — рассказал главред Энциклопедии русского авангарда Андрей Сарабьянов.

Борьба с художественным контрафактом не ограничивается демонстрацией его участникам симпозиума. Владимирским розановским центром создан первый каталог подделок работ Розановой. В планах перевести его на английский и максимально растиражировать, в том числе и в Европе. И дело не в коммерческой стороне вопроса, хотя и это важно. Дело в искусствоведческой и даже исторической справедливости, потому что сегодня даже крупные европейские музеи порой не гнушаются выставлять заведомые фальшивки в качестве подлинников.

— Скажем, вам показывают подделку Розановой, а она ужасно плохого качества. То есть мы видим, что там банально человек не старался, чтобы ее сделать. И если мы выдаем ее за оригинальную работу Розановой, которая на самом деле достаточно тщательно работала над ними, тогда получается, что у зрителя складывается превратное впечатление, будто бы это дилетантство. Хотя конечно, я не буду преуменьшать роль наивного искусства, примитивного искусства в русском авангарде, когда была тяга к искренности. Но этот подход был сознательным. Когда это дилетантство такое… дилетантское, это нужно различать, — уточнила Мария Тимина, экскурсовод Пушкинского музея.

На обывательский взгляд интерес к авангардной живописи удивителен. Порой, стоя перед картиной, так и хочется воскликнуть: я так тоже могу. Но тем обыватель и отличается от искусствоведа: где первый видит на очень аккуратную мазню, второй — обнаруживает целую философию. Как пример, работа «Зеленая полоса» — знаковое произведение Ольги Розановой, по значению сопоставимое с «Черным квадратом» Малевича.

— Смысл в том, что это образ нового мира, мира беспредметного. То, о чем был супрематизм. Но это новый этап, то, до чего Малевич не дошел, но куда ушла Розанова. Это то, что выделяет ее на фоне всех остальных. И это то, что будет предвестником послевоенного искусства, американского в том числе. Неким таким удивительным образом предвосхитило многие открытия, которые будут позже. Именно за это ее так ценят. Это искусство, очищенное от предметности. Для нас абстракция — что-то такое уже привычное, мы привыкли, что нас окружает огромное количество таких вещей. Но тогда это был действительно прорыв. И таких прорывов такого качества было очень немного, — добавила Тимина.

Кстати, книга Алексея Крученых и Велимира Хлебникова «Игра в аду», проиллюстрированная Ольгой Розановой, тоже своего рода прорыв, но уже в литературе. Ведь в начале двадцатого века появление русской футуристической книги как явления стало взрывом сверхновой на мировом литературном небосклоне. Сегодня об этом помнят единицы. Розановский центр намерен бороться и с этой исторической несправедливостью, несколько раз в год на Музейной, 10 будут проводиться выставки футуристической книги.

Губерния 33, Александр Козлов, Оксана Котова, 18 апреля 2018