Милостивые Государыни и Милостивые Государи,

Собравший нас сюда лозунг всёчества выработан нами путем тщательного изучения всех художественных проявлений во времени и пространстве. В моем докладе о результатах этого изучения я буду держаться все время в плоскости искусства пластического и главным образом живописи. При внимательном сопоставлении форм искусства расцветных времен, мы находим большую общность, несмотря на совершенно разные культурные условия, влияющие только на внешность художественного произведения. Не нужно при этом слишком доверяться непосредственному впечатлению, которое вообще обманчиво, а при разборе художественности вещи ведет к самым грубо ошибочным заключениям.

Единство всего художественного определяется анализом метода, создавшего данные формы. При достаточном художественном образовании (конечно, академическое умение рисовать по анатомии является лишь минусом в этом направлении) нетрудно постичь тот или иной метод и оценить соответственно созданную форму. Мы подходим, таким образом, к живописному построению, о котором речь впереди. Теперь же можно сказать только, что наличность его и наибольшее совершенство — непременное условие достоинства художественной работы. Таким анализом, не сюжетным или “стиль¬ным”, как выражаются наши безграмотные теоретики из “Мира Искусства” и т.п., а анализом существенного содержания картины или скульптуры, так сказать разбором языка линий и красок — могут быть поставлены непременные критерии, определенно устанавливающие степень художественного произведения. Ошибки невозможны в силу точности отправного пункта. Всёчество, утверждающее объектив¬ную ценность художественного произведения, располагает единственным средством для этого утверждения. Именно мы единственные в настоящее время умеем обойтись в наших [су]ждениях безотносительно ко времени и месту. Это развязывает нам руки и дает возможность творить современное искусство в его непосредственном соотношении с действительностью, какому учат нас расцветные искусства всех культур. Футуризм, боящийся оглядываться назад, чтобы не потерять из виду современности, делает здесь грубую ошибку — своей этой боязнью он слишком утверждает влияние времени, чем занимаются у нас наиболее костные историки искусства. Мы же ценим в искусстве формы его, которые соответствуют неизменяемой по существу его при¬роде. При такой точке зрения мы вправе утверждать, что все созданное художниками до нас или далеко от нас нам современно и совместимо, так как наше восприятие этого требует.